Трудными были первые месяцы. Ни работы, ни друзей, ни знакомых. Деньги, которые у меня остались от разницы с продажей и покупкой квартир, быстро истекали. Хотя, конечно, были и хорошие моменты. Несколько раз ездили в Красный Яр. А там с отцом и его соседом даже на рыбалку выбирались. Однажды, когда возвращались с пруда, Танюшка увидела табун лошадей, которых вдоль дороги гнал пастух.

- Лошадки, лошадки! - закричала она и стала хлопать в ладоши совершенно как маленький ребенок. По ее просьбе я даже сфотографировал ее несколько раз на фоне этого табуна. 

А потом снова возвращение в город, поиски работы. Танюшке повезло. В компанию «Таласта», представительство которой открылось в Камышине, требовался оператор ЭВМ. Вот туда она и устроилась. А иногда и мне приработки там же попадались. То сигнализацию надо наладить, то еще что-то. В общем, крутились как могли. Все бы хорошо, да вот только то ли волгоградский хозяин нечист на руку был, то ли местные. Но мы-то привыкли всем доверять, а тут недостачи начались. Танюшка у кассы, Танюшка у компьютера. Все стрелки на нее. Забираю ее вечером с работы. А она в машину села, плачет навзрыд:

- Ну за что? За что? Я ведь копейки ни у кого никогда не брала!

- Танюш, не надо тебе работать с деньгами, давай бросать эту работу.

- Так они же на меня все повесят!

- Все, Танюш, больше на эту работу ты не выходишь. Позвони и скажи, что больше ты там не работаешь.

А тут еще проблемы с бабушкой по маминой линии случились, в больницу попала. Мама звонит. Бросаю все.

- Танюш, никому не открывай. Продукты есть, никуда не выходи. Жди меня. Я скоро вернусь, - и я уезжаю в Тамбов.

Двенадцать часов, поезд, плацкарт. Мимо проносятся станции, и вот я уже в Тамбове. Беру такси от вокзала, еду сначала к маме домой. Поздно уже. Переночевали, а утром с мамой и с моей крестной поехали в больницу. Как сильно исхудала моя бабушка. Я помнил ее всегда такой объемной, дородной женщиной. А здесь кожа да кости. Лежит на койке. Когда вошли, она меня сразу узнала. Приподнялась на постели, руки протянула, худые такие, тощие:

- Внучек!

Я присел к ней на кровать, она меня гладит своими иссохшими руками и все спрашивает:

- Ну как ты? Женился?

- Бабусь, я уже женился и уже развелся. У меня теперь другая девушка.

- А она тебя любит? – она спрашивает, заглядывает в глаза и продолжает своими руками гладить мою. Руки высохшие, морщинистые. С одной стороны, неприятно, а с другой стороны, от них такое тепло идет.

- Бабусь, точно любит и ждет. Я сейчас здесь, а она там, любит и ждет. Она за меня переживает. А я за нее переживаю.

- Хорошо. Я за тебя спокойна.

Мы посидели еще немного в палате. Потом врач пришел, говорит:

- Идите.

Приехали к маме домой. Там сестренка моя двоюродная, Галина, появилась. Накрыли стол. Отметили встречу. А утром, как бы мама меня ни уговаривала, я все равно спешил на поезд, который должен был везти меня в Камышин. В город, где ждет меня Танюшка.
Снова плацкартный вагон, снова мимо проносятся станции и полустанки, а всем сердцем я уже там, где ждет меня родная, и я на сто процентов уверен, что ждет, и ждет с огромным нетерпением.

Возле вокзала меня уже ждет Серега, муж моей двоюродной сестры. Мы с ним договаривались, и он мою машину подогнал на стоянку. Сажусь за руль, завожу Серегу домой. И сам направлюсь к своему дому. Снега выпало море. А к Новому году, все равно, наверное, растает, как обычно. Ставлю машину возле киоска. С первого раза не получилось, пришлось пробивать сугроб, но ничего, пробил. На улице темно. Время, конечно, еще не позднее. В окне горит свет, яркий, манящий. Так тороплюсь домой, что чуть не забыл закрыть машину. Открыл дверь подъезда. Сверху уже слышится лай собак – Рады и Ники. Почти бегом взлетаю на пятый этаж. Не успеваю вставить ключ в замок, как дверь распахивается. Рада и Ника бросаются на меня с радостным лаем. А на пороге стоит Танюшка. Она обнимает меня, нежно прижимается и говорит:

- Ну наконец-то ты вернулся!

Как здорово оказаться дома! Как здорово почувствовать уют! Как здорово знать, что тебя любят и ждут!