Сегодня снова отправил сообщение в скайпе. На адрес, который уже много лет не отвечает. Зачем я это делаю? Если бы я сам это знал. Просто отправил. А вдруг прочитают? Может, простят за невольные прегрешения, может, ответят когда-нибудь. 

Я сам не понимаю, зачем я туда пишу. Несколько адресов по ту сторону Интернета. Я знаю, что их владельцы умерли или просто не хотят общаться со мною. А я все равно пишу. Как живым, как друзьям, как близким людям.

Наваждение  

Я наверно уже пьян. В голове шумит, лица различаю с трудом. Вышел на кухню перекурить - слава Богу, никого нет - и присел на стул возле окна. Там на улице идет проливной дождь, изредка сверкают молнии и доносится рокотание грома. Я не заметил, как она вошла, и вздрогнул, увидев ее отражение в темном оконном стекле.

- Привет! – ее голос был бархатистым и нежным.

- Привет! – отвечаю я и, обернувшись, утопаю в ее бездонных темных глазах. 

Глава четвертая

 До Киева Олег так и нее добрался. Как ему сказали, что «соваться туда с такими настроениями… смерти подобно», и отправили вместе с попутной фурой в Одессу. Там на Юго-Востоке наши - вот только где они наши? На подъезде к городу фуру обстреляли неизвестные. Водителя убили на месте, а ему чудом удалось выбраться из горевшей машины и притаиться в кустах у обочины. 

Глава третья 

Прячась за вагонами, Олег и еще несколько молодых парней смогли покинуть поезд и незамеченными уйти на юго-восток. Туда, где силы народной самообороны удерживали блокпосты. Несколько раз на них выходили военные вертолеты и открывали прямой огонь из своих орудий. Но возле Славянска им повезло. Один, а потом и второй вертолет был сбит силами самообороны. А Олег и его товарищи по несчастью попали в плен к донецким повстанцам.

Глава вторая

Сергей был поражен. Прямо перед ним происходили удивительные события. Только что развалины города, которые были перед ним, заволокло туманом, и сквозь него зыбкие очертания разрухи стали превращаться в процветающий город, окруженный садами и парками. Улыбающиеся люди, уверенные в своем будущем, шли по тротуарам, а на дорогах и в воздухе носились невиданные им средства передвижения. Мощная оптика не оставляла сомнений: то, что они видят, - реальность.

- Знаешь, Рашид. Я тебе еще не все рассказал. Ты не обижайся, но я не мог доверять тебе полностью, – Олег посмотрел на собеседника и продолжил. – В том ангаре энергия не пропала, и аппаратура продолжает действовать.  Но самое главное, там есть такой прибор, предназначение которого даже мы с Сергеем до конца не поняли. Сергей сейчас ушел помогать в города оставшимся без энергии после нашего пуска ракет. А я предлагаю тебе вернуться в  бункер. Может, вдвоем мы сумеем разобраться в этом. 

Как ждешь этого дня. Кажется, это самый замечательный день в твоей жизни. Хоть мама и скрывает, но я все равно знаю, что она мне подарит. Это такие часы в прозрачном корпусе, где видно каждую шестеренку, бег маятника, отсчитывающего время, и чуть ли не на глазах у тебя двигающиеся минутные стрелки. Я ложусь спать, и в моих снах  будет присутствовать тот подарок, который подарят мне. Часы в прозрачном корпусе, в которых можно наблюдать бег шестеренок, стук маятника и движение стрелок убегающего вперед времени, отсчитывающего наш срок. 

Он прятался за нагромождением мешков, арматуры и колесных шин. Вот он враг – впереди, еще немного - и можно будет бросить бутылку с зажигательной смесью. Он ненавидел, он жаждал убить, растоптать этих ненавистных ему людей в служебной униформе и касках, вооруженных щитами и резиновыми дубинками. Первая брошенная им бутылка не долетела. Какая досада! «Надо еще подождать, пусть ближе подойдут», - думал он.

- Эй, Грицко, ты что там, примерз? Бросай следующую! – это кричал ему сотник.

- Рано еще, не докидываю, пусть ближе подойдут, – отвечал Грицко, не оборачиваясь. Там такие же, как и он, молодые парни готовили и подавали сидящим на баррикадах «коктейли Молотова».

Я не терплю когда мне лгут

- Миша, может, никуда не поедешь? К вечеру опять заморозки обещают, дорога скользкой будет, а ты резину на машине так и не сменил, – жена стояла на пороге кухни и наблюдала, как он собирается.

- Да ты не волнуйся, Женя, я быстро. До деревни недалеко, маме гостинцев оставлю, чайку попью и вернусь. Все-таки Рождество сегодня, – он уже повернулся, чтобы выйти, но подошел к жене и, нежно обняв ее, чмокнул в щеку. – Все я пошел, смотри, чтобы Дашулька на улице не задерживалась, вечером накроем стол и посидим всей семьей.